Моя прелесссть!

[*Bacca*]

05.01.2012 в 01:23

Пишет  Beroald:

Дорогая vassa07, я знаю, что это было обещано до Нового Года, но как говорится, лучше поздно... Да, этот тот самый алвадик после Варасты. Поумневший Ричард не получился, но вышел дурак с инициативой. В остальном – не буду заранее раскрывать карты.


Название: Та дрожь
Жанр: АУ, алвадик, слэш, R
Персонажи Веры Камши, ни на что не претендую, прибыли не извлекаю


I.

Рыба была приготовлена как раз так, как должно: снаружи - поджаристая корочка, а внутри – нежнейшее мясо. В Олларии такой не бывает, как не бывает там и пары дюжин других видов морских жителей, которых обожают повара в Алвасете. Рокэ аккуратно отделил ломтик белой мякоти от полупрозрачных костей и перевернул страницу. Читать в столовой – дурной тон, но он здесь один. Гостей сегодня нет, да ему и не хочется никого видеть. Навидался в Олларии после торжественной встречи победителей. А сидеть одному за безупречно накрытым столом и поедать в молчании пусть даже лучшую в мире дораду ему претило по простой причине – срочных дел нет, а значит, потянет в размышления. От этой неприятности, впрочем, герцог Алва научился избавляться еще в юности, в Торке. Когда ешь один, можно читать – будь то письма, трактаты по военному делу или старинные хроники. Тогда голова будет забита чем угодно, только не мыслями о разных мерзостях вроде видений с башнями и пронзенными коронованными сердцами.

С рыбой он расправился в два счета. Oтложив салфетку, дал понять, что обед окончен, подождал, пока в бокал дольют вина, и перебрался в одну из оконных ниш. До прихода рэя Эчеверрия еще по крайней мере два часа, и пока он может позволить себе просто почитать эту в высшей степени занимательную чушь о наследственных дарах и проклятьях в легендах морисков.

Рокэ как раз с наслаждением сделал глоток вина и вновь открыл книгу, когда дверь в корридор отворилась и на пороге возник порученец.

– Что-то случилось? Пожар, или на замок наступают гайифцы?

Рокэ не испытывал ни малейшего желания быть любезным с некстати появившимся подчиненным, и не был. Ричарду Окделлу этого бы хватило, чтобы надуться, но надорское чудо далеко, а Роберто был из другого теста.

– Нет, соберано. К вам приехали из Олларии. – Невозмутимости молодого человека мог бы позавидовать даже Хуан.

– Прекрасно, отнесите пакеты в кабинет и распорядитесь, чтобы курьера разместили и накормили. Я просмотрю почту позже.

– Это не курьер, соберано. Это ваш оруженосец. – С таким видом обычно говорят „Сегодня дождь“ или „В этом году хороший урожай“.

Рокэ едва не захлопнул книгу, но тут же решил, что непонятно откуда взявшийся Окделл подождет полчаса. Хотя, спору нет, было любопытно.


– И что же, позвольте спросить, заставило вас отправиться в путь?

Окделл переминался с ноги на ногу, украдкой разглядывая убранство кабинета. Мальчишка выглядел усталым, чего и следовало ожидать, и каким-то слегка потерянным. Впрочем, такое с ним случалось.

– Я... предпочел бы рассказать наедине, монсеньор. – Серые глаза с сомнением уперлись в стоявшего у двери слугу.

Алва жестом позволил Фелипе удалиться и снова повернулся к Окделлу, чуть склонив голову набок в ожидании.

– Я вернулся в Олларию гораздо раньше, чем рассчитывал, и...

– И решили проехаться до Алвасете? Очень мило, хотя не помню, чтобы приглашал вас.

Окделл замялся, вскинув на него глаза – он был, как всегда, убийственно серьезен.

– Монсеньор, в Олларии ... Господин Штанцлер...

– Вот как? Уже не эр Август? Что же, я всегда жаждал послушать о нем здесь – еще не доводилось. Докладывайте. Можете, кстати, присесть.

Рокэ жестом указал на второе кресло у камина. Мальчишка сел и тут же продолжил не менее серьезным тоном.

– Перед отъездом в Тарнику кансилльер, узнав о моем возвращении, пригласил меня к себе. Речь шла о планах... – героическая заминка, упрямо выставленный вперед подбородок, – о планах кардинала Сильвестра относительно неугодных ему людей при дворе. Монсеньор, вы же не можете позволить кардиналу уничтожить безвинно обвиненных... Ее Величество...

Рокэ, слегка прищурившись, наблюдал из своего кресла за муками мятущегося Окделла. Интересно, зачем Штанцлеру понадобилось, чтобы мальчишка сейчас уехал, причем сюда. В то, что кансилльер мог просчитаться, герцог Алва не верил.

– Боюсь вас огорчить, мне ничего неизвестно об упомянутых вами планах Его Высокопрeосвященства. В любом случае, сомневаюсь, что у кансилльера есть способ узнавать об истинных планах кардинала.

– Но я сам видел список!

– Написанный рукой кардинала? Вы знаете его почерк?

– Нет, но... Вы должны что-то сделать, монсеньор. Иначе...

Окделл вновь прервался. Его манера прерываться на полуслове раздражала, как раздражали все замашки, от которых, казалось, мальчишка успешно избавился в Сагранне. Ему бы в Торку, на войну, чтобы не успел опять поглупеть.

– Иначе что, юноша?

Рокэ не удержался от соблазна изогнуть бровь и терпеливо ожидал ответа, закинув ногу на ногу.

– Нет, ничего. – Угрюмый взгляд изподлобья.

– Как знаете. Тогда можете отправляться в отведенную вам комнату, или... Вам бы не помешало сходить в купальни. Фелипе покажет.

– В этом нет необходимости, – Окделл вскочил с кресла, как ошпаренный. – Я умоюсь в комнате.

– Дело ваше, но на купальни Алвасете приезжают любоваться издалека. Кстати, завтра, если хотите, вам покажут замок и город. Можете идти.

Рокэ лениво потянулся к звонку.


II.

Солнце вот-вот должно было взойти, но над садом еще висели предутреннние сумерки. Рокэ сел в постели, прикусив губу от сжавшей виски боли. Что же, выспаться сегодня ему, видимо, не суждено. Рука сама потянулась к шнуру звонка. Дежурный слуга возник на пороге почти мгновенно – благо, спал за стеной. Собственный голос показался хриплым и чужим.

– Принесите шадди, и покрепче. Потом я намерен спуститься в купальни.

Шадди был таким, как хотелось – горьковатым и крепким, и боль чуть-чуть отступила. На лестницах и в коридорах царила тишина. Рокэ переступил порог отделанного мрамором зала, вырубленного в скальной породе еще по приказу соберано Родриго, и теплый воздух сразу окутал тело. Вода из источника била в выложенный плитами неглубокий бассейн, в котором, говорят, любила купаться Раймонда Савиньяк. Плеск воды показался Рокэ необычно громким. Повернув голову, он нахмурился: там, где когда-то отдыхала прелестная Раймонда, под струей воды отфыркивался другой потомок Карлионов, не удосужившийся даже стянуть с себя рубаху и подштанники. А кажется, кое-кто все же не сумел проигнорировать купальни.

– Доброе утро, юноша.

Кричать не пришлось – мальчишка заметил движение у края бассейна и вынырнул из-под струи.

– Вы, похоже, перепутали назначение этого бассейна – здесь купаются, а не полощут белье. – Рокэ стянул рубашку через голову и уронил ее на руки подоспевшему слуге-мориску.

– Я и купаюсь, монсеньор.

Оделл залился краской, но завороженно продолжал смотреть, как Рокэ избавился от штанов и чулков, и, переступив через сброшенную одежду, нагишом направился к ступенькам.

– Тогда скиньте вот это, – спустившись в бассейн, герцог Алва ничтоже сумнящеся потянул за полу вымокшей рубашки оруженосца. И был удивлен, заметив явно возбужденную плоть под полупрозрачным от воды полотном подштанников.


– И для чего, скажите на милость, кансилльер показал вам список потенциальных жертв кардинала? – поинтересовался Рокэ у Окделла полчаса спустя, пока умелые пальцы слуги разминали затвердевшие мышцы в плечах.

Мальчишка остался наблюдать за диковинной процедурой, хотя сам от таковой отказался.

– Я не хотел бы говорить об этом здесь, монсеньор.

– Опасаетесь шпионов? Напрасно. Халим не понимает на талиг.

– Он мориск, да?

– Представьте. И к тому же евнух. – Рокэ сам не знал, зачем добавил это, просто выработавшаяся привычка шокировать оруженосца.

Окделл покраснел и поспешил сменить тему.

– Господин Штанцлер говорил, что пока есть вы – Дорак всесилен. Я подумал, что если вы заступитесь за невинных людей перед кардиналом...

– А не будь меня, некому было бы запугивать Приддов с Ариго и Килеанами, и сразу наступила бы Великая Талигойя? Смешно.

Ричард отчего-то густо покраснел, в глазах мелькнуло сомнение.

– Полагаете, кардинал и без вас смог бы...

– Кардинал силен умом, а не силой оружия, юноша. А хороших военных, готовых служить короне, в Талиге все же больше, чем один. Заменить можно даже Первого Маршала.

Рокэ сделал знак слуге заканчивать, и встал с мраморной скамьи. Головная боль улетучилась, и он даже радовался новому дню в компании этого мальчишки. Окделл стоял смущенный, то ли еще размышляя о сложностях высокой политики, то ли опять не зная, куда девать глаза в присутствии обнаженного эра. Вновь взыграло желание его подразнить, и герцог Алва нарочито нежно провел пальцем по щеке оруженосца, внезапно почувствовав, как молодое тело напротив прошила сильная дрожь.

Ричард повернул голову и скользнул поцелуем по протянутым пальцам. Однако. Тело Рокэ отозвалось приятной истомой, но соблазнение оруженосцев в его планы не входило. Впрочем, может быть Окделл просто до отчаяния одинок и нуждается в дружеском участии. У тебя в его возрасте был Рамон, а до этого – Карлос.

– На мой взгляд, самое время для тренировки, – спокойно заметил Рокэ, убирая руку.

– Конечно, монсеньор. – Окделл словно подобрался, как будто и не было давешней чувственной дрожи. – А можно мне перед этим быстро взглянуть на вашу оружейную? Берто в Лаик столько рассказывал...

Рокэ улыбнулся.

– Разумеется. Хотя мой родственник, как всякий марикьяре, мог и преувеличить.


III.

Рокэ с сомнением глянул в окно. Утреннее солнце заливало внутренний двор,снаружи наверняка уже становилось жарко. Они пробыли в оружейной не меньше получаса, и Дикон никак не мог угомониться, норовя все потрогать и задавая сотни вопросов.

– А эти пистолеты... красота какая. – Мальчишка смотрел на пару украшенных замысловатой гравировкой морисских пистолетов, подарок кузена из Багряных земель.

– Они неплохи, – признал Алва, – и в отличие от большинства красивых игрушек, прекрасно стреляют.

– Вот бы попробовать, – пробормотал Ричард, и тут же по-детски покраснел, застеснявшись слишком явно высказаннаго желания.

– Так попробуйте. – Алва снял со стены пистолет.

Он сам подал мальчишке пороховницу и проследил, как тот вбивал шомполом пулю. В оружейной имелась глухая стена, у которой можно было, при желании, закрепить мишень, но звать слуг и ждать, пока они будут возиться, Рокэ не хотелось. Из стены торчали колышки для креплений, они вполне сойдут.

– Цельтесь в средний колышек в нижнем ряду. Видите? С десяти шагов, думаю, не промахнетесь. А там можно попробовать и дальше.

Окделл с сомнением рассматривал оружие, взвешивая в руке.

– Я неловок, монсеньор, лучше отойдите.

Рокэ усмехнулся.

– Как знаете. Но эти пистолеты не из тех, что разлетаются в руках.

Чтобы не нервировать мальчишку, он все-таки отошел на несколько шагов вглубь галереи, невольно залюбовавшись юным стрелком, уже поднявшим пистолет. Окделл внезапно быстро развернулся к нему лицом, на котором застыла отчаянная гримаса – не то ненависти, не то упрямства. Испуганно вскрикнул гвардеец у дальней двери. Поздно... Прежде, чем Рокэ успел сдвинуться с места, Ричард нажал на курок. Маленькое облачко дыма вырвалось из ствола, но выстрела не последовало.

Окделл, отшатнувшись, уставился на неожиданно предавшее оружие, потом бросил пистолет и сделал пару шагов назад, но уперся спиной в другую стену галереи. В следующее мгновение Рокэ уже держал его за горло.


IV.

– Я был потрясен, когда узнал, соберано. Какое счастье, что все обошлось, и это не кэналлиец... – Рэй Ортега, комендант замка Алвасете, явился по собственному почину, хотя его пока ни ызарга не звали. Его верноподданнические чувства были искренними, но от этого почему-то трясло не меньше. – Куда прикажете поместить задержанного?

Рокэ пожал плечами. Голова болела так, словно где-то в затылке все же засела та самая невылетевшая пуля.

– Куда обычно. И проследите, чтобы с ним ничего не случилось.

– Разумеется, соберано. Прикажете допросить?

– В этом нет нужды. Я и так знаю, кто его прислал, и зачем. Идите. И передайте своим людям, чтобы не расказывали никому об этом... происшествии.

Ортега наконец оставил его одного. Яркий свет из окна резал глаза, и Рокэ яростно задернул бархатную портьеру, с треском оборвав не меньше трети. Стало темнее и как будто тише. Теперь главное заставить себя сесть, а не ходить туда-сюда по комнате. Вот и книга на подлокотнике... великолепно. Он налил себе вина из графина, расплескав немало на бесценный морисский ковер, и уселся в кресло. Книга послушно открылась на заложенном месте. Строчки на хорошо знакомом языке плясали перед глазами, но не желали делиться с ним смыслом. С восьмой попытки он смог прочесть первые слова сверху страницы. „И рассказывают, что из сыновей Алвы-ар-Заллаха особенно удачлив был старший, и стрелы, пролетая мимо, косили соратников и слуг его, а сам он оставался невредим...“ Книга полетела в угол и осталась лежать там.

Вскоре соберано Кэналлоа собственной персоной спускался по винтовой лестнице в нижние этажи Тюремной Башни.


Дверь не скрипела, когда ее открыли. Рокэ ступил в продолговатое помещение с низким потолком и дал глазам привыкнуть к полутьме. Окделл сидел на низкой деревянной лавке поодаль от двери – настолько поодаль, насколько позволяли цепи, прикованные к кольцу в стене. Обстановку завершала пока еще свежая солома на полу и ведро в углу. Об этом он поговорит с Ортегой, так не содержат герцогов... впрочем, это ждет.

– Оставьте нас, – произнес Рокэ, не оборачиваясь.

Дверь за спиной закрылась.

– Встаньте.

Окделл попятился было немного, но цепи не пускали его дальше, и он встал, с нескрываемым ужасом глядя на нависшего над ним Алву.

– Я задам вам только один вопрос, – холодно произнес Рокэ, беря себя в руки. – Ответь я вчера иначе на вашу просьбу... обещай я вам защитить всех невинных и непорочных в придуманном Штанцлером списке – и вы бы не стали сегодня стрелять?

– Какая вам теперь разница? – взвился мальчишка.

Рука взлетела прежде, чем Рокэ отдал себе отчет в собственных чувствах, и тыльная сторона колец оставила яркий след на побледневшей скуле. Окделл внезапно заскулил, и этот плач, по-детски обиженный, будил бессильную ярость лучше, чем могли бы самые отборные проклятья. Рокэ схватился за трясущееся плечо, толкнул, не отдавая себе отчета ни в чем, кроме собственной злости, и сам повалился следом, вдавливая почти не сопротивлявшегося щенка в еще пахнувшую чем-то луговым солому. Треснула, разрываясь, ткань рубашки. Мальчишка о чем-то умолял, дергался на колючей подстилке, а перед глазами стояло полувозбужденное тело в купальнях, смущенный взгляд, дрожь от мимолетного касания... губы, прильнувшие к его пальцам. И ты растаял, идиот, и сам подал ему оружие.

Никто не открыл дверь, когда мальчишка закричал. Ее, скорее всего, не открыли бы даже если бы он вздумал резать неудачливого убийцу ножом. Но этот крик, нелепый и громкий, каким-то образом остудил кровь, и он сумел оторвать руки от исцарапанных его же ногтями плеч, и подняться на ноги, отряхивая соломинки с одежды.

Окделл больше не кричал, он лежал на полу в разорванной рубашке, с таким видом, как будто с ним уже сделали все то, чего мгновение назад так хотелось обезумевшему от ярости телу. В его расширенных глазах читался неподдельный ужас.

– Не надо... не зовите, – внезапно проговорил он, когда Рокэ повернулся к двери. – Я не выдержу! Спрашивайте, что хотите...я сам.

Рокэ пожал плечами. Несколько мгновений назад он был уверен, что уже знает все, что ему мог бы поведать Ричард Окделл. Эта уверенность его не покинула, но пару вопросов он все же задаст. В конце концов, кто тут собирался провести день в обществе оруженосца?

– Кому, кроме меня, было бы теперь легче, если бы ваш выстрел удался? – произнес он безразличным голосом, оставаясь стоять возле двери.

Ричард присел на полу, потер пальцами плечо, и тут же поморщился.

– Я просил вас помочь, вчера! Вы не захотели. Кансилльер сказал, если вас убить, у Дорака не достанет наглости...

– И вы считаете, что Штанцлер верил в вашу способность устроить удачное покушение? – Рокэ, вопреки всему, криво улыбнулся. – Вы и с пяти шагов из заряженного пистолета неспособны никого пристрелить.

Мальчишка дернулся, словно еще от одной пощечины.

– Кансилльер не хотел, чтобы я рисковал. Он дал мне яд... В моих вещах, ваши люди найдут.

– Вот даже как? И что же вы не рискнули? Вчера мы как раз ужинали вместе.

– Это подло! Я выстрелил и я готов отвечать за свои поступки жизнью, вот это честно! – блестнул глазами Окделл.

– Понятно. Да, целиться из пистолета в безоружного честнее, особенно после томных вздохов и поцелуев в духе Ее Величества.

– Вы не смеете!

Окделл вскочил на ноги, путаясь в цепях.

– Я все смею, – зло отчеканил Рокэ, заставив мальчишку видимо сжаться. – Вы, кажется, изволили делать мне авансы сегодня в купальне? Сейчас мы проверим вашу готовность отвечать за свои поступки. Сордо!

Дверь немедленно распахнулась, на пороге появился ждавший за ней старший тюремщик.

– Подготовьте приличную комнату в верхних этажах. – Алва перешел на кэналлийский, краем глаза заметив, как напряглось лицо Окделла. – С кроватью, креслами, окном – все, как пристало для заключенного высокого ранга. Цепи можете снять... никуда он не денется. Доложите, когда будет готово.

Он повернулся к застывшему Ричарду, поправляя манжеты.

– До скорой встречи, юноша.


V.

Комната превзошла ожидания. Светлая, с высоким потолком и старинным полом из цветных плиток. Здесь, как ему доложили, когда-то давно держали любимого брата соберано Дуарте, пытавшегося поднять мятеж. Кровать под бархатным балдахином, принесенная откуда-то из гостевых комнат, была застелена свежим бельем. Прелестно.

Окделл стоял у окна, вытянувшись, как раньше, когда являлся признаваться, что влип в очередные неприятности. Впрочем, так оно и было.

– Подойдите.

Испуганный взгляд, но он подходит – очевидно, по виду Рокэ сейчас понятно, что лучше не перечить. Рука проводит по теплой, податливой щеке – и вот она, та самая дрожь, только сильнее, сдобренная страхом.

– Догадываетесь, что я намерен делать? – Рокэ взял мальчишку за подбородок и приподнял сведенное страхом лицо, заглянул в глаза. Столбняк, конечно, не возбуждает, но раз была эта дрожь, значит все не безнадежно.

– Будете меня наказывать, – сквозь зубы выдавил из себя Окделл, отводя глаза.

– Верно. – Алва жестко провел пальцами по губам оруженосца, и тут же убрал руку. – Раздевайтесь.

Он сел в кресло возле кровати и закинул ногу на ногу, не отрывая взгляда от Ричарда. Мальчишка разделся быстро, как будто исполнял приказ на войне. Вещи остались лежать неровной стопкой на ковре, а обнаженный Окделл, глядя куда-то в окно, застыл возле постели. Наверное, с таким выражением он стоял бы на эшафоте – унылая готовность пострадать за правое дело. Да с ним не спать надо, а разговаривать, – пронеслась в голове досадная мысль.

– Накройтесь, – Алва стянул с постели покрывало и протянул ошарашенному Окделлу. – Нам надо поговорить.

Мальчишка помедлил пару мгновений, но покрывало взял, и неловко накинул на плечи.

– Сядьте, – Рокэ указал на постель рядом с собой, но Окделл понял по-своему, и плюхнулся на ковер именно там, куда указывала рука.

– Послушайте и может быть, если вдруг поумнеете, вспомните потом. Целью тех, кто послал вас в Алвасете, было устранение герцога Надора, а не властителя Кэналлоа. На ваши земли при дворе давно есть желающие. Ну а если паче чаяния вам удалось бы убить и меня... да, Штанцлера бы это порадовало.

– Какая теперь разница? – затравленно огрызнулся мальчишка. – Даже будь это правдой... Поумнеть, как вы говорите, не остается времени – так что, считайте, они своего добились.

– Ну уж нет.

Окделл резко приподнял голову, кажется впервые проявив интерес к разговору.

– Меня не устраивает, чтобы те люди получили Надор, – холодно заметил Рокэ. – Так что вам придется еще помучиться два года моим обществом.

– Вы... – в понуром взгляде впервые появился слабый отголосок надежды, но мальчишка тут же тряхнул головой, словно запрещая себе это. – Не надо, я не хочу милостей. Если я останусь жить, вы все равно будете меня прeзирать за слабость, и потом...

– Что потом, Ричард? – поинтересовался Рокэ. – Умирать легко только в воображении. Вас прельщает перспектива пройти босиком от тюрьмы до рыночной площади в Алвасете, подгоняемым кнутом? Именно так проходят путь на казнь те, кто покушается на соберано Кэналлоа. Я бы вам не советовал.

Окделл дернул щекой, упрямо отворачиваясь.

– Вы просто никому не отдадите свою игрушку... пока сами не сломаете.

– А вы не ломайтесь!

Рокэ осторожно, как будто имел дело со строптивой лошадью, запустил руку во взъерошенные русые волосы на затылке. Мальчишка вдруг приник всем телом, облокотился о его колени и застыл. Засунув руку под покрывало, Алва поглядил закаменевшие плечи, спустился пальцами по гладкой спине. Снова та самая дрожь, как утром в купальне. Она соблязняет, ей трудно противиться, да и надо ли.

– Вы, кажется, собирались дать мне удовлетворение, – произнес он негромко, продолжая ласкать теплую кожу.

Окделл откинул покрывало, сел прямо, опустив глаза. И потянулся рукой к застежкам его колета.


У Ричарда оказалась на удивление гибкая спина, а две восхитительные впадинки возле талии становились чуть глубже, когда он выгибался. Рокэ вдоволь полюбовался ими прежде, чем опустить руку между ног мальчишки и погладить поджавшуюся от возбуждения мошонку. Самому ему уже безумно хотелось соития, но он в точности знал, что в состоянии еще чуть-чуть помедлить, а значит... Пальцы проникли в горячую ложбинку, погладили, скользнули дальше. Окделл вдруг тихо застонал, очевидно устав бояться, и двинулся бедрами навстречу. Это было настолько неожиданно, что Рокэ на мгновение замер. Значит, там, в воде, не показалось... Вкус к мужчинам у тебя есть, мальчик, или, что еще лучше, у тебя есть вкус ко мне. Прекрасно. Мне так хочется, к тому же, так будет легче тебя объездить, раз уж ты не можешь без всадника.


The End

@темы: Ричард Окделл, ОЭ, Рокэ Алва