почему-то болгары кивают в знак отрицанья, тайцы считают до десяти, разгибая пальцы, лемурийцы ходят, переступая с носка на пятку, заполярные люди тают от быстрого света.
тит лукреций об этом рассказывал карлу линнею. карл линней об этом рассказывал карлу марксу. тот за утренним пивом поведал гитлеру с троцким. все они уже умерли, а мы не успели родиться.
засыпай, человек, которого не существует. спи в объятьях меня, придуманного тобою. пусть стучат за окном и поют на гортанном хеттском медленные таджики с пёсьими головами.
[ч/б]
читать дальшеляг скорее, зима, подоткну тебе одеяло. будешь ворочаться – спою тебе потихоньку. наши дети двенадцать лет не видели снега, позабыли скиинг энд скейтинг. там вдали метель – лети, лети, лепестричка, медсестра дала валидол, лепесин в дорогу, там ещё керосинка, лепет под водку, дуэли на расстоянии поцелуя. ляг скорее, зима, ну что тебе всё неймётся, широко раскинься, вольно – голова в магадане, левой ногой докоснись до чермного моря, правой ногой – в мурманск. нежно возьму тебя в начале урала, ни одного туннеля так не оставлю, прошепчу: "ни шагу назад – за нами столица, за окном минус сорок". я купил линолеум, гвоздиком покорябал. подписал "NN, мастер линогравюры". ляг скорее, зима, пусть тебе приснятся чёрно-белые реки.
[reformatio]
читать дальшетаборит из табора, гусь из гуситской своры там, у гроба, плакали, ну а теперь – корят. но зато у их красоток такие формы, что моравия – просто жалкий протекторат. ян из желива, старый вацлав из будеёвиц – все твои маршалы пали, хоть волком вой, ты один, из камня высечен, стой, наёмник века, под плевками, на площади, как живой. помнишь, шли с домашним пивом и ветчиною? лишь лесные ягоды брал – детей дары. начинали зимой, а как дело к летнему зною – отступали по влтаве, оглядывались на костры. ты горел в одном, открыт толпе, как на блюдце – золотая чаинка, маленький и нагой.
а туристка просто хотела сюда вернуться, вот и кинула, дура, щепочку в твой огонь.
[* * *] ("небо для лётчиков, море для моряков...")
читать дальшенебо для лётчиков, море для моряков. ходят кругами, прикармливают войну. а до земли, между прочим, недалеко: шаг в глубину.
пой кирпичные своды, табачный дым. в образцах не смешивай глины слои. не давай на поругание свой хитин, строки свои.
помни: ты жил полмиллиона лет, проживёшь и ещё, раковина, трилобит, их расхожая смерть не поёт тебе и не болит.
воздух – для ангелов, воду взял рыбнадзор – вон на моторке ночною летит совой. а позвонки земли, время и мезозой – для тебя одного.
[* * *] ("мы легли на грунт...")
читать дальшемы легли на грунт, – говорит, – мы легли на грунт. наша жизнь – морзянка, наши стихи – враньё. не сочти за труд, – говорит, – не сочти за труд, передай, что это всё – во имя её. и в газету "правда", свёрнутую в кулёк, положи ей ну хоть пару моих наград, ведь она – ребёнок, девочка, мотылёк, это злые люди всякое говорят. постучи наверх, – говорит, – постучи наверх, там механик, он ближе к богу, он завязал. мы легли навек, – говорит, – мы легли навек, я ей что-то важное не сказал. не кричи, не трусь, дыхание экономь. ты моложе – может быть, суждено спастись. передай ей наше летнее за окном, наш рожок сигнальный зво́нок и голосист. степь да степь кругом, степь да степь, – говорит, – кругом, путь далёк лежит, кончается кислород, в той степи глухой, – говорит, – в той степи глухой... то ли бредит, то ли на ухо мне поёт.
-
-
23.12.2017 в 00:38